«Горе от ума» (Как опасно быть на Руси учёным)

 

          Се­го­дня, 3 фев­ра­ля (21 ян­ва­ря по ст. ст.), – па­мять пре­по­доб­но­го Мак­си­ма Гре­ка (род. око­ло 1470 – 12.XII.1555), од­но­го из об­ра­зо­ванней­ших лю­дей сво­е­го вре­ме­ни, зна­ме­ни­то­го де­я­те­ля рус­ско­го Про­све­ще­ния XVI сто­ле­тия, по­пла­тив­ше­го­ся за свою ев­ро­пей­скую уче­ность и че­ло­ве­че­скую по­ря­доч­ность мно­го­лет­ним за­то­че­ни­ем в мо­на­стыр­ской тем­ни­це. Ми­ха­ил Три­во­лис – та­ко­во свет­ское имя Мак­си­ма Гре­ка – ро­дил­ся в Ар­те в ари­сто­кра­ти­че­ской гре­че­ской се­мье Три­во­ли­сов. В 1490–1491 го­дах он бал­ло­ти­ро­вал­ся (неудач­но) в со­став со­ве­та ост­ро­ва Кор­фу, а через год на­пра­вил­ся в Ита­лию, где по­лу­чил бле­стя­щее уни­вер­си­тет­ское об­ра­зо­ва­ние. По­на­ча­лу он обос­но­вал­ся во Фло­рен­ции, где по­зна­ко­мил­ся с Ан­дже­ло По­ли­ци­а­но, Мар­си­лио Фичи­но и дру­ги­ми про­слав­лен­ны­ми ита­льян­ски­ми гу­ма­ни­ста­ми эпо­хи Воз­рож­де­ния. Он так­же учил­ся у из­вест­но­го гу­ма­ни­ста Иоан­на Лас­ка­ри­са; по­бы­вал в Бо­ло­нье, Па­дуе, Ми­лане, Ве­не­ции. Но са­мым силь­ным впе­чат­ле­ни­ем ста­ли для него про­по­ве­ди Джи­ро­ла­мо Са­во­на­ро­лы, ги­бель ко­то­ро­го в 1498 го­ду Мак­сим Грек опи­сал, уже на­хо­дясь в Мос­ко­вии («По­весть страш­на и до­сто­па­мят­на и о со­вер­шен­ном ино­че­ском жи­тель­стве»). Оче­вид­но, под вли­я­ни­ем Са­во­на­ро­лы он ре­шил по­стричь­ся в до­ми­ни­кан­ском мо­на­сты­ре Сан Мар­ко, но про­был там недол­го (1502–1504). Вы­уче­ник ита­льян­ских гу­ма­ни­стов пе­ре­ехал на Афон и по­стриг­ся в Ва­то­пед­ском мо­на­сты­ре в мо­на­хи с име­нем Мак­сим. В жиз­ни Ми­ха­и­ла-Мак­си­ма про­изо­шел пе­ре­лом: он от­рёк­ся от сво­их преж­них увле­че­ний, чтобы пол­но­стью со­сре­до­то­чить­ся на бо­го­сло­вии, хо­тя от­зву­ки куль­ту­ры Ре­нес­сан­са бу­дут зву­чать во мно­гих его позд­ней­ших ра­бо­тах.
          Но спо­кой­ная жизнь про­дол­жа­лась недол­го: в 1516 г. по за­про­су ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия III Мак­сим Грек при­е­хал в Моск­ву для пе­ре­во­да Тол­ко­вой Псал­ти­ри. Ко­гда ра­бо­та бы­ла за­кон­че­на (ви­ди­мо, в 1522 г.), то уче­но­го стар­ца, несмот­ря на его спе­ци­аль­ное про­ше­ние, не от­пу­сти­ли об­рат­но на Свя­тую Го­ру, но оста­ви­ли в Москве для пе­ре­во­да и ис­прав­ле­ния дру­гих книг. Бы­ли и иные мо­ти­вы, о ко­то­рых Мак­си­му в по­ры­ве от­кро­вен­но­сти по­ве­дал его мос­ков­ский зна­ко­мый Бер­сень Бекле­ми­шев: «При­шол еси сю­да, а че­ло­век еси ра­зум­ной, и ты здесь уве­дал на­ше доб­рая и ли­хая, и те­бе, там при­шод, все ска­зы­ва­ти»! В 1525 го­ду мос­ков­ские цер­ков­ные и свет­ские вла­сти неспра­вед­ли­во об­ви­ни­ли Мак­си­ма Гре­ка в ере­си и за­то­чи­ли в тем­ни­цу Иоси­фо-Во­ло­ко­лам­ско­го мо­на­сты­ря, до­ба­вив так­же об­ви­не­ние в шпи­о­на­же в поль­зу Тур­ции. (Это нам хо­ро­шо зна­ко­мо по но­вей­шей ис­то­рии!) В 1531 го­ду по­сле­до­ва­ли но­вые об­ви­не­ния, в част­но­сти, в «пор­че» бо­го­слу­жеб­ных книг. Про­ис­шед­шее бы­ло по­чти неиз­беж­но при низ­ком куль­тур­ном уровне боль­шин­ства окру­жав­ших Мак­си­ма Гре­ка лю­дей. Мно­гие ему за­ви­до­ва­ли и нена­ви­де­ли за об­ли­че­ния. Немно­го­чис­лен­ные сто­рон­ни­ки учё­но­го мо­на­ха-гу­ма­ни­ста, яв­но опе­ре­жав­ше­го своё вре­мя, бы­ли не в со­сто­я­нии за­щи­тить его. Лишь в 1551 г. (или несколь­ко ра­нее, в 1547–1548 г.) с него сня­ли цер­ков­ное за­пре­ще­ние и пе­ре­ве­ли в под­мос­ков­ный Тро­и­це-Сер­ги­ев мо­на­стырь (позд­нее – лав­ра), где он умер, ско­рее все­го, в де­каб­ре 1555 го­да и где по­ко­ят­ся его мо­щи (об­ре­те­ны в 1996 г.). (Тра­ди­ци­он­ная да­та па­мя­ти Мак­си­ма Гре­ка, 21 ян­ва­ря 1556 го­да по юли­ан­ско­му ка­лен­да­рю, при­уро­че­на ко дню па­мя­ти его небес­но­го па­тро­на – св. Мак­си­ма Ис­по­вед­ни­ка).
          Пре­по­доб­ный Мак­сим Грек стал жерт­вой сво­ей уче­но­сти и мо­раль­ной по­ря­доч­но­сти. В Рос­сии ум­ных лю­дей при необ­хо­ди­мо­сти уме­ло ис­поль­зу­ют, но об­ра­ща­ют­ся с ни­ми со­всем не по-люд­ски. По­тре­бо­ва­лось «все­го лишь» че­ты­ре с по­ло­ви­ной сто­ле­тия, чтобы Рус­ская Цер­ковь воз­да­ла ему долж­ное, при­чис­лив к ли­ку свя­тых. Что ж, как ска­зал рус­ский по­эт, «лю­бить мы уме­ем толь­ко мёрт­вых». Не так дав­но учё­ный грек стал ге­ро­ем ху­до­же­ствен­но­го про­из­ве­де­ния – ро­ма­на Ми­цо­са Алек­сан­дро­пу­ло­са «Сце­ны из жиз­ни Мак­си­ма Гре­ка» (М., 1980).
          Ли­те­ра­тур­ное на­сле­дие Мак­си­ма Гре­ка весь­ма мно­го­гран­но и на­счи­ты­ва­ет бо­лее трех­сот на­име­но­ва­ний книг. Мно­гие ра­бо­ты до сих пор не опуб­ли­ко­ва­ны и ждут сво­е­го ча­са. По сло­вам Алек­сандра Пы­пи­на, од­но­го из ис­сле­до­ва­те­лей его твор­че­ства, Мак­сим Грек явил­ся в ис­то­рии древ­не­рус­ско­го об­ра­зо­ва­ния «пер­вым по­сред­ству­ю­щим зве­ном, ко­то­рое со­еди­ни­ло ста­рую рус­скую пись­мен­ность с за­пад­ной на­уч­ной шко­лой».

Юрий Ру­бан, кан­д. ис­т. на­ук, кан­д. бо­го­сло­вия

Источник: http://azbyka.ru/days/p-gore-ot-uma-kak-opasno-byt-na-rusi-uchenym