Николай Толкунов. Бессмертие. Брест. 1941-й
22 июня 1941 года фашистская Германия, вероломно нарушив договор о ненападении, перешла границу Советского Союза: началась Великая Отечественная война, самая тяжелая и жестокая в истории нашего государства.
Нападение фашистской Германии застало советские вооруженные силы в период стратегического развертывания, когда его мероприятия были начаты, но ни одно к началу войны не завершилось.
В первые месяцы войны Красная армия потерпела тяжелые поражения и понесла большие потери. К 10 июня вражеские войска продвинулись на решающих направлениях от 380 до 600 км. И имеется целый комплекс объективных и субъективных факторов, которые обусловили тяжелый для Красной армии ход боевых действий в начальный период войны. Фашисты опирались на ресурсы всей порабощенной Европы; немецкие войска имели двухлетний опыт современной войны, были хорошо обучены и оснащены по последнему слову техники. Поражения Красной армии объясняются также довоенными репрессиями по отношению к советским военным кадрам, неправильным определением направления главного удара и его недооценкой, состоянием боеспособности Красной армии и др., в том числе оперативно-тактической внезапностью начала боевых действий. На ход сражений первых дней войны определенным образом повлиял ошибочный взгляд советского командования на развязывание войны, не предполагавшего единовременный переход противника в наступление сразу в таких масштабах.
Среди других версий трагических событий лета 1941 года имеется одна, откровенно глумящаяся над участниками войны. Сторонники этой версии – И. Бунич, М. Солонин и др. – утверждают, что в начале войны в Красной армии возникли «стихийные, никем не управляемые восстания, армия не хотела воевать в защиту сталинского режима». По их мнению, на тысячекилометровом фронте «миллионы офицеров и солдат дали предметный урок преступному режиму, начав переход на строну противника».
Главное опровержение этой версии – реальные факты и сведения о боевых действиях Красной армии против немецко-фашистских войск в начале Великой Отечественной войны. С первых дней войны советские бойцы и командиры самоотверженно сражались с врагом в исключительно тяжелых условиях, оказывая ему упорное сопротивление. В подтверждение тому можно привести свидетельства о стойкости пограничных застав, о героической обороне Брестской крепости, где до 20 июля не более 4 тысяч советских воинов сдерживали натиск 20 тысяч вражеских солдат. В этом же почетном списке оборона Могилева, ожесточенное Смоленское сражение, в котором вермахт понес потери, в два раза большие, чем во время вторжения во Францию, героическая оборона Одессы…
О стойкости и мужестве советских солдат свидетельствуют и бывшие генералы вермахта, немецкие исследователи Второй мировой войны, которые основываются на архивных документах, донесениях командиров соединений и частей немецкой армии.
24 июня генерал Гальдер сделал запись в своем дневнике: «Следует отметить упорное сопротивление отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». Чуть позже, 29 июня, запись уже не об отдельных советских подразделениях и частях: «Сведения с фронта подтверждают, что русские повсюду сражаются до последнего патрона… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности. Теперь это уже недопустимо».
Генерал Блюментрит, который в звании лейтенанта два года воевал на Восточном фронте в годы Первой мировой войны, говорил английскому историку Лиддел-Гарту: «Уже сражения июня 1941 года показали нам, что представляет собой новая советская армия. Мы теряли в боях до 50% личного состава… Красная Армия 1941–1945 годов была гораздо более сильным противником, чем царская армия, ибо она самоотверженно сражалась за идею».
Обратим внимание на высказывание авторов из Федеративной Республики Германии. «Несмотря на неудовлетворительное вооружение и снабжение, – пишет П. Гостони в своей книге «Красная Армия», – Красная армия упорно сражалась за свою Родину, как правило ожесточенно. Не было случая, чтобы целые участки фронта прекращали сопротивление, вспышки паники почти всегда удавалось погашать». И. Дек одну из глав своей книги «Дорога через тысячу смертей» назвал «Только мертвые русские не стреляют». Он пишет о чрезвычайном сопротивлении советских войск в районе Смоленска, «города, перед которым все завоеватели на своем пути к Москве вынуждены были остановиться».
В своих мемуарах Уинстон Черчилль пишет: «Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята. Замечательные мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения».
Заметим, что эти высказывания относятся к фактам и событиям, которые произошли задолго до введения штрафных батальонов и заградительных отрядов.
В результате упорного сопротивления Красной армии численность и боевые силы вермахта уменьшились в ноябре 1941 года. Организационный отдел Генерального штаба сухопутных сил Германии констатировал: пехотные дивизии в среднем располагают лишь 65% от первоначальной боеспособности, танковые – примерно 35%. Некомплект в личном составе вермахта достиг 625 тысяч человек. С июня по ноябрь немецкие войска потеряли 2250 танков. А из 500 тысяч автомашин, находившихся в составе сухопутных сил на Востоке, до конца года вышло из строя 106 тысяч.
Несмотря на тяжелое положение Красной армии в начальный период войны, агрессору не удалось добиться осуществления плана «Барбаросса», сроки блицкрига срывались. Противник не смог овладеть рядом важнейших стратегических центров Советского Союза, предусмотренных планом, а в сражении за Москву идея «молниеносной войны» была окончательно похоронена.
Нападение фашистской Германии застало советские вооруженные силы в период стратегического развертывания, когда его мероприятия были начаты, но ни одно к началу войны не завершилось.
В первые месяцы войны Красная армия потерпела тяжелые поражения и понесла большие потери. К 10 июня вражеские войска продвинулись на решающих направлениях от 380 до 600 км. И имеется целый комплекс объективных и субъективных факторов, которые обусловили тяжелый для Красной армии ход боевых действий в начальный период войны. Фашисты опирались на ресурсы всей порабощенной Европы; немецкие войска имели двухлетний опыт современной войны, были хорошо обучены и оснащены по последнему слову техники. Поражения Красной армии объясняются также довоенными репрессиями по отношению к советским военным кадрам, неправильным определением направления главного удара и его недооценкой, состоянием боеспособности Красной армии и др., в том числе оперативно-тактической внезапностью начала боевых действий. На ход сражений первых дней войны определенным образом повлиял ошибочный взгляд советского командования на развязывание войны, не предполагавшего единовременный переход противника в наступление сразу в таких масштабах.
Среди других версий трагических событий лета 1941 года имеется одна, откровенно глумящаяся над участниками войны. Сторонники этой версии – И. Бунич, М. Солонин и др. – утверждают, что в начале войны в Красной армии возникли «стихийные, никем не управляемые восстания, армия не хотела воевать в защиту сталинского режима». По их мнению, на тысячекилометровом фронте «миллионы офицеров и солдат дали предметный урок преступному режиму, начав переход на строну противника».
Главное опровержение этой версии – реальные факты и сведения о боевых действиях Красной армии против немецко-фашистских войск в начале Великой Отечественной войны. С первых дней войны советские бойцы и командиры самоотверженно сражались с врагом в исключительно тяжелых условиях, оказывая ему упорное сопротивление. В подтверждение тому можно привести свидетельства о стойкости пограничных застав, о героической обороне Брестской крепости, где до 20 июля не более 4 тысяч советских воинов сдерживали натиск 20 тысяч вражеских солдат. В этом же почетном списке оборона Могилева, ожесточенное Смоленское сражение, в котором вермахт понес потери, в два раза большие, чем во время вторжения во Францию, героическая оборона Одессы…
О стойкости и мужестве советских солдат свидетельствуют и бывшие генералы вермахта, немецкие исследователи Второй мировой войны, которые основываются на архивных документах, донесениях командиров соединений и частей немецкой армии.
24 июня генерал Гальдер сделал запись в своем дневнике: «Следует отметить упорное сопротивление отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». Чуть позже, 29 июня, запись уже не об отдельных советских подразделениях и частях: «Сведения с фронта подтверждают, что русские повсюду сражаются до последнего патрона… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности. Теперь это уже недопустимо».
Генерал Блюментрит, который в звании лейтенанта два года воевал на Восточном фронте в годы Первой мировой войны, говорил английскому историку Лиддел-Гарту: «Уже сражения июня 1941 года показали нам, что представляет собой новая советская армия. Мы теряли в боях до 50% личного состава… Красная Армия 1941–1945 годов была гораздо более сильным противником, чем царская армия, ибо она самоотверженно сражалась за идею».
Обратим внимание на высказывание авторов из Федеративной Республики Германии. «Несмотря на неудовлетворительное вооружение и снабжение, – пишет П. Гостони в своей книге «Красная Армия», – Красная армия упорно сражалась за свою Родину, как правило ожесточенно. Не было случая, чтобы целые участки фронта прекращали сопротивление, вспышки паники почти всегда удавалось погашать». И. Дек одну из глав своей книги «Дорога через тысячу смертей» назвал «Только мертвые русские не стреляют». Он пишет о чрезвычайном сопротивлении советских войск в районе Смоленска, «города, перед которым все завоеватели на своем пути к Москве вынуждены были остановиться».
В своих мемуарах Уинстон Черчилль пишет: «Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята. Замечательные мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения».
Заметим, что эти высказывания относятся к фактам и событиям, которые произошли задолго до введения штрафных батальонов и заградительных отрядов.
В результате упорного сопротивления Красной армии численность и боевые силы вермахта уменьшились в ноябре 1941 года. Организационный отдел Генерального штаба сухопутных сил Германии констатировал: пехотные дивизии в среднем располагают лишь 65% от первоначальной боеспособности, танковые – примерно 35%. Некомплект в личном составе вермахта достиг 625 тысяч человек. С июня по ноябрь немецкие войска потеряли 2250 танков. А из 500 тысяч автомашин, находившихся в составе сухопутных сил на Востоке, до конца года вышло из строя 106 тысяч.
Несмотря на тяжелое положение Красной армии в начальный период войны, агрессору не удалось добиться осуществления плана «Барбаросса», сроки блицкрига срывались. Противник не смог овладеть рядом важнейших стратегических центров Советского Союза, предусмотренных планом, а в сражении за Москву идея «молниеносной войны» была окончательно похоронена.
Автор: Михаил Иванович Фролов, доктор исторических наук, профессор
Источник: http://www.pravoslavie.ru/94536.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий