Рождество Христово — время чудес и приключений, которые происходят не только с детьми. В преддверии этого праздника редакция “Фомы” попросила священников рассказать историю о самом запомнившемся Рождестве.
Незнакомое слово
Протоиерей Николай Соколов, настоятель храма святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее, Москва
Эта история произошла с моей сестрой Екатериной Ткаченко в храме Вознесения за Серпуховскими воротами в конце 90-х годов. Катя тогда преподавала в воскресной школе и разучивала с детьми колядки перед Рождеством. У нее занималось человек 20, в тот день накануне Рождества они разучивали колядку “Торжествуйте, веселитесь, люди добрые со мной”. В ней есть такое четверостишие:
Ныне Бог родился в мире —
Бог богов и Царь царей,
Не в короне, не в порфире
Сей небесный иерей!
И вот они поют, а старшие вдруг начинают смеяться. Ну, думает, это же дети — радуются, что праздник скоро. Но чем больше они пели, тем хохот становиться все громче. Она понять не может, в чем дело? Сестра остановила занятие и начала выяснять причину, а ей старшие и говорят: «А вы послушайте, что поют остальные!» Тогда Катя попросила самых младших спеть колядку по отдельности и сама чуть не расхохоталась. Оказалось, что хоть текст колядки и был выучен наизусть, но некоторые слова были неправильно поняты. И незнакомое слово “порфира”, которое означает мантию монарха пурпурного цвета, превратилась у каждого ребенка во что-то свое:
«Не в короне, не в квартире…» — пел один.
«Не в короне, не в портфеле…» — выдавал другой.
Тот праздник Рождества нам всем запомнился своим веселым настроением и мыслью о том, что нужно хорошо понимать смысл того, что ты поешь или читаешь. Особенно — в храме.
Протоиерей Александр Дьяченко. Фото: Андрей Петров
На праздник Рождества мы после службы всегда устраиваем елку для детей. Малыши рассказывают стишки, колядки, короткие молитвы — славят Христа как умеют. Кто-то приносит свои рисунки или поет. За выступление они получают маленькие подарки: сладости, игрушки и различные безделушки, которые приводят в восторг детвору.
Наконец, храм пустеет: все подарки, книжки и прочие призы розданы. Даже одна мама не устояла и рассказала мне стишок, за что получила шоколадку. Тишина, умиротворение, тихая радость. Вдруг слышу:
— Батюшка, а я вот тоже жду, хочу рассказать тебе стишок.
Из-за колонны выходит девочка лет восьми-девяти. Я лихорадочно начинаю стучать себя по карманам и понимаю, что у меня ничего нет. Пусто.
— Дитя мое, — говорю, — прости, но у меня ничего не осталось, я уже все раздал.
— А мне ничего и не нужно, батюшка, — говорит ребенок, — я тебе бесплатно расскажу.
Мы потом еще долго разговаривали с ней в опустевшем храме, и воистину нет слаще общения, чем общение друзей. Эта детская непосредственность стала для меня символом любимого праздника, который я с нетерпением жду каждый год.
Протоиерей Даниил Тихонов, настоятель храма Святой Троицы, город Норильск
У нас с матушкой пятеро детей — “четыре сыночка и лапочка дочка”. Хотелось еще детей, но нельзя — последние роды были очень тяжелыми, супруга была при смерти. И мы решили взять ребенка из детского дома, но куда бы мы не обратились, везде получали отказ. Объясняли это тем, что у нас и так в семье много детей и мы не потянем кого-то еще.
Продолжалось это долго и мы уже отчаялись ждать пополнения. Матушка очень переживала о том, что не может больше иметь детей, а взять чужого так и не разрешили. И вот накануне праздника Рождества, когда она возвращалась домой из храма, ей позвонили из приюта и предложили взять мальчика, ровесника дочери. Его только что вернули обратно в приют из семьи, которая собиралась его усыновить, но он им “не подошел”.
Его зовут Тихон, и Рождество он встретил уже у нас дома. Это была такая радость! Настоящий Рождественский подарок для всей нашей семьи. Дети его встретили как лучшего друга, ну а сам виновник торжества был ошарашен от такого избытка внимания — в приюте он никому не был нужен. Вначале дети даже ревновали его друг ко другу — спорили между собой, с кем Тихон больше дружит. Сейчас уже и не верится, что мальчика раньше с нами не было. Он даже на остальных похож — так со стороны и не скажешь, что не родной.
То Рождество для моей семьи стало особенным и запомнилось как самое светлое. Праздник у нас и так всегда проходит весело: елка, подарки, домашние спектакли ставим по мотивам сказок, но в тот раз все с удвоенным усердием старались для нашего главного зрителя. Впоследствии мы взяли из приюта еще двоих детей и теперь у нас их 8. Мы искренне верим, что в будущем наша семья станет еще больше.
Иерей Валерий Баранов, настоятель храма великомученика Димитрия Солунского Мироточивого в селе Новое Семеновское, Тверская область. Фото Владимира Ештокина
Эта история произошла с моей сестрой Екатериной Ткаченко в храме Вознесения за Серпуховскими воротами в конце 90-х годов. Катя тогда преподавала в воскресной школе и разучивала с детьми колядки перед Рождеством. У нее занималось человек 20, в тот день накануне Рождества они разучивали колядку “Торжествуйте, веселитесь, люди добрые со мной”. В ней есть такое четверостишие:
Ныне Бог родился в мире —
Бог богов и Царь царей,
Не в короне, не в порфире
Сей небесный иерей!
И вот они поют, а старшие вдруг начинают смеяться. Ну, думает, это же дети — радуются, что праздник скоро. Но чем больше они пели, тем хохот становиться все громче. Она понять не может, в чем дело? Сестра остановила занятие и начала выяснять причину, а ей старшие и говорят: «А вы послушайте, что поют остальные!» Тогда Катя попросила самых младших спеть колядку по отдельности и сама чуть не расхохоталась. Оказалось, что хоть текст колядки и был выучен наизусть, но некоторые слова были неправильно поняты. И незнакомое слово “порфира”, которое означает мантию монарха пурпурного цвета, превратилась у каждого ребенка во что-то свое:
«Не в короне, не в квартире…» — пел один.
«Не в короне, не в портфеле…» — выдавал другой.
Тот праздник Рождества нам всем запомнился своим веселым настроением и мыслью о том, что нужно хорошо понимать смысл того, что ты поешь или читаешь. Особенно — в храме.
«Бесплатный» стишок
Протоиерей Александр Дьяченко. Фото: Андрей ПетровНа праздник Рождества мы после службы всегда устраиваем елку для детей. Малыши рассказывают стишки, колядки, короткие молитвы — славят Христа как умеют. Кто-то приносит свои рисунки или поет. За выступление они получают маленькие подарки: сладости, игрушки и различные безделушки, которые приводят в восторг детвору.
Наконец, храм пустеет: все подарки, книжки и прочие призы розданы. Даже одна мама не устояла и рассказала мне стишок, за что получила шоколадку. Тишина, умиротворение, тихая радость. Вдруг слышу:
— Батюшка, а я вот тоже жду, хочу рассказать тебе стишок.
Из-за колонны выходит девочка лет восьми-девяти. Я лихорадочно начинаю стучать себя по карманам и понимаю, что у меня ничего нет. Пусто.
— Дитя мое, — говорю, — прости, но у меня ничего не осталось, я уже все раздал.
— А мне ничего и не нужно, батюшка, — говорит ребенок, — я тебе бесплатно расскажу.
Мы потом еще долго разговаривали с ней в опустевшем храме, и воистину нет слаще общения, чем общение друзей. Эта детская непосредственность стала для меня символом любимого праздника, который я с нетерпением жду каждый год.
Счастливое детство
Протоиерей Даниил Тихонов, настоятель храма Святой Троицы, город НорильскУ нас с матушкой пятеро детей — “четыре сыночка и лапочка дочка”. Хотелось еще детей, но нельзя — последние роды были очень тяжелыми, супруга была при смерти. И мы решили взять ребенка из детского дома, но куда бы мы не обратились, везде получали отказ. Объясняли это тем, что у нас и так в семье много детей и мы не потянем кого-то еще.
Продолжалось это долго и мы уже отчаялись ждать пополнения. Матушка очень переживала о том, что не может больше иметь детей, а взять чужого так и не разрешили. И вот накануне праздника Рождества, когда она возвращалась домой из храма, ей позвонили из приюта и предложили взять мальчика, ровесника дочери. Его только что вернули обратно в приют из семьи, которая собиралась его усыновить, но он им “не подошел”.
Его зовут Тихон, и Рождество он встретил уже у нас дома. Это была такая радость! Настоящий Рождественский подарок для всей нашей семьи. Дети его встретили как лучшего друга, ну а сам виновник торжества был ошарашен от такого избытка внимания — в приюте он никому не был нужен. Вначале дети даже ревновали его друг ко другу — спорили между собой, с кем Тихон больше дружит. Сейчас уже и не верится, что мальчика раньше с нами не было. Он даже на остальных похож — так со стороны и не скажешь, что не родной.
То Рождество для моей семьи стало особенным и запомнилось как самое светлое. Праздник у нас и так всегда проходит весело: елка, подарки, домашние спектакли ставим по мотивам сказок, но в тот раз все с удвоенным усердием старались для нашего главного зрителя. Впоследствии мы взяли из приюта еще двоих детей и теперь у нас их 8. Мы искренне верим, что в будущем наша семья станет еще больше.
Удачное вложение
Иерей Валерий Баранов, настоятель храма великомученика Димитрия Солунского Мироточивого в селе Новое Семеновское, Тверская область. Фото Владимира Ештокина
В 2009 году, когда меня только назначили служить в храме Димитрия Солунского, денег вообще ни на что не хватало. Не то что на ремонт — была проблема даже дрова купить, чтобы отапливать храм. И вот как-то под Рождество меня попросили отпеть покойника в селе Медное, которое находится в 60 километрах от нас. Я тут же собрался, поехал, но в спешке забыл взять с собой самое главное — разрешительную грамоту, которая кладется в гроб к покойнику.
А в селе Медное только начали восстанавливать храм, похожая с нами история. Я заехал туда, объяснил ситуацию и попросил у них эту грамоту. Ее без вопросов дали и бесплатно, но мне захотелось внести хоть малую лепту на восстановление храма — мне ли не знать, что в глухом селе каждая копейка на счету. А сам думаю — сколько же дать? Сунул руку в карман, а там 300 рублей как раз было. Ну, пусть так и будет. Отдал и уехал отпевать покойника.
И вот на праздник Рождества Христова приезжают в наш храм прихожане из Москвы и дают мне конверт. Открываю — а в нем 30 000 рублей, ровно в сто раз больше, чем я недавно на храм пожертвовал. Я поразился: как Господь мне помог! Для нас это была огромная радость.
Теперь, когда я рассказываю эту историю своим близким, всегда прибавляю в шутку — ну чего было 500 рублей не пожертвовать за грамотку?..
А в селе Медное только начали восстанавливать храм, похожая с нами история. Я заехал туда, объяснил ситуацию и попросил у них эту грамоту. Ее без вопросов дали и бесплатно, но мне захотелось внести хоть малую лепту на восстановление храма — мне ли не знать, что в глухом селе каждая копейка на счету. А сам думаю — сколько же дать? Сунул руку в карман, а там 300 рублей как раз было. Ну, пусть так и будет. Отдал и уехал отпевать покойника.
И вот на праздник Рождества Христова приезжают в наш храм прихожане из Москвы и дают мне конверт. Открываю — а в нем 30 000 рублей, ровно в сто раз больше, чем я недавно на храм пожертвовал. Я поразился: как Господь мне помог! Для нас это была огромная радость.
Теперь, когда я рассказываю эту историю своим близким, всегда прибавляю в шутку — ну чего было 500 рублей не пожертвовать за грамотку?..
Автор: Кирилл Баглай
Комментариев нет:
Отправить комментарий